Отзывы

Автор о себе и о своем творчестве.

Здравствуй, мой дорогой зритель! Если бы не ты, вряд ли я бы могла писать картины! Я не из тех, кто способен творить на необитаемом острове. Разумеется, мир я постигаю в одиночестве, истину тоже вижу в одиночестве, но мне также необходим и ты. Я общаюсь с тобой посредством образов, удерживая при себе остаток молчания, в остальном домысливаешь ты сам, находишь что-то своё, может вступаешь в сотворчество со мной. Мне очень хотелось бы, чтобы твоя душа немножко потрудилась. Конечно, ты не обязан понимать образы, навеянные моей фантазией и мыслями, но если ты чувствуешь что-то, значит, я работаю не зря.

Я пишу для молодых. Взрослым, то есть, слишком «умным» и консервативным чужие мысли и установки уже не нужны. Мое творчество для тех, кто душой еще не стар, кто сохранил в себе свежесть восприятия ребенка.

Если бы я старалась угодить общепризнанным метрам и пренебрегала бы зрителем, то вечно ходила бы в подмастерьях. Если бы часто оглядывалась на достижения классиков, то рискнула бы впасть в эпигонство. У меня нет кумиров. Могу сказать также и об официальной критике. Там, где есть критика, неизбежно начинается стремление к карьеризму, желание понравиться, появляются критерии, под которые художники начинают подстраиваться. Стандартно говорят, что критерии якобы у всех общие. Моральные, нравственные, в общем-то да, но в основном критерии у каждого художника, в общем-то свои.

Всякий художник должен уметь обращать в свою веру – так сказала Марина Цветаева. У нас же следует поддаваться общей вере, иной, надеясь найти сопереживание. Очень трудно быть до конца искренним. Всегда рискуешь быть непонятым. Вступление в официоз граничит с лицемерием, а ограничительные рамки словно бы предназначены для создания «серости». Мне чуждо расслоение искусства на массовое и элитарное. Тут многие хотят причислить себя к интеллектуальному меньшинству, становятся эстетствующими снобами в искусстве. Как только это искусство «меньшинства» признается массовым зрителем, тут же убегают от того, чему отдавали предпочтение, ищут другое, претендуя на так называемую «элитарность» и так блуждают, постоянно обманывая самих себя. Моё творчество не для них… Мои коллеги по кисти утверждают, что искусство - это не политика, и художник - не философ. Но если говорят, что Пикассо совершил революцию в живописи, то выходит, что это – политика. И художник должен быть философом, так как хочет он того или нет, но в его творчестве всегда что-то утверждается, либо разрушается. Всё остальное – украшательство.

Я абсолютно не боюсь прослыть работающей на публику. Я понимаю, что люди хотят видеть совсем не то, что подаём им мы, современные художники. Люди ищут смысл! А мы так боимся прослыть работающими на публику, что поневоле сами теряем смысл своей работы, да и своей жизни тоже. Труднее всего найти себя в искусстве. Трудно быть самим собой. Наверное, счастье для художника заключается в его уверенности в том, что он на правильном пути. Найти верный путь, значит, прийти к счастью и гармонии в душе. а для этого нужно много и очень много трудиться.

Творческий подъем присутствует у меня там, где я замечаю жизнь во всем её богатстве, где природа открывает мне свои тайны. А кризис там, где внешний мир перестает существовать, или уходит за стену внутреннего «Я». Должна признать, что художник все-таки не совсем нормальный человек. Для меня быть художником, значит жить образами и больше образами, чем реальной действительностью. Искусство тем и хорошо, что оторвано в какой-то мере от реальности (той, которая видна вокруг, которая преподносится из средств массовой информации и т.д.). Тем, наверное, и отличаюсь от обывателя. Потому что теряю покой… Мне всегда мало того, чем владею, всегда есть потребность расширять горизонт своего видения (и слава богу!). Вечная внутренняя неудовлетворенность. И знание того, что плохо выполненная работа может нанести моральный вред и зрителю, и автору.

Не могу быть просто художником-созерцателем. Меня трудно застать в мастерской. Сама жизнь, слияние с природой, общение с людьми, путешествия, реальное участи в жизненном процессе – то, что дает мне стимул. Я не могу черпать тему только из своего ума и воображения. Этого для меня недостаточно. И темы меняются: вопросы, лейтмотивы творчества решаются по-разному, в соответствии с новым жизненным и творческим опытом. Стараюсь прийти к цельности, к чему-то постоянному и неизменному.

Достигла ли я творческой зрелости – судить не мне. Что мною движет? Вовсе не особое понимание мира, как предполагают многие. На самом же деле я ничего не понимаю в этом мире и на полотнах часто отражено именно непонимание и вопросы. Знаешь, если бы было все просто и понятно, я бы отложила в сторону кисть и была бы свободна от всяких сложных мыслей. Иногда я что-то открываю для себя в простых явлениях и передаю зрителю то, что он давно забыл в суете. Я смотрю на небо и оно мне кажется живым. Горы, деревья, травы, обычные предметы кажутся живыми и одухотворенным. Обычные предметы обретают душу, а может быть, во взгляде на окружающее я вижу свою сущность, не знаю… Даже изображая реального человека, я становлюсь на время им самим. Думаю, что для художника нужно не только видеть, но и перевоплощаться в увиденное. Сложно? Может быть. Да я и не ищу простого. И как сказано выше, не ищу понятного.

К сожалению, я не могу показать тебе все мои картины, так как большинство работ проданы. Иногда возникает вопрос: не профанируется ли тем искусство вообще? Когда картины художников идут на продажу, то возникает так называемый рынок искусства. Но, извини, и церковь продаёт своих святых в лавке. Не стали же святые от этого хуже… Кто-то из известных сказал проще: картину продать можно – вдохновение не продашь! Многие спрашивают: а существует ли карьера для художника? Но ведь карьера это не столь занятие конкретным видом деятельности, сколь доказательство того, что ты имеешь право на эту деятельность…

Хочу добавить, мой дорогой зритель, что я ничего не доказываю, а просто работаю и просто делаю своё дело. Стремлюсь воплощать свой взгляд и свое восприятие мира, то, что мне самой дорого и во что я сама верю. Думаю, что в этом ты согласишься со мной.

С благодарностью, Ольга Нагорная.